В газете «Вечерняя Москва» вышло интервью Александра Калягина, которое он дал до отъезда в Аргентину, когда еще не было ни проверок московских театров прокуратурой, ни нашумевших публикаций по этому поводу.  Произведенную редакцией газеты корректуру, в некоторых случая искажающую смысл сказанного, мы попросили убрать, редакция нашу просьбу любезно выполнила. Предлагаем вашему вниманию данный материал:

 

Международная летняя школа Союза театральных деятелей РФ завершает свою работу на этой неделе. О том, что происходит с театром, существует ли «кризис сцены» и необходима ли подмосткам цензура со стороны общества, «ВМ» рассказал руководитель школы – актер, режиссер и художественный руководитель театра «Et Cetera» Александр Калягин. Несмотря на завершающийся театральный сезон, жизнь на театральных подмостках кипит активнее, чем бульон в скороварке. Одно неловкое движение — и пар вырывается изо всех щелей, обжигая каждого, кто находится рядом. На днях, к примеру, вновь случилось нехорошее: у нескольких московских театров прокуратура потребовала отчет за употребление мата и показ интимных сцен.

 

- В этой непростой ситуации вы руководите не только театром Et Cetera , но и проектом «Школа СТД», цель которого сформулирована как «поддержка молодых деятелей театра, активизация творческой мобильности, реализация творческих инициатив». Насколько сегодня востребованы инициативы, выходящие за границы привычного классического театра?

 

- Я не знаю, где лежат границы привычного классического театра, и вообще, какой театр вы называете «привычным классическим». Есть театр талантливый, и есть театр неталантливый, так же как инициативы — есть интересные, яркие, неожиданные, а встречаются идеи серые и банальные, при этом претендующие на авангардизм.

 

- Вот ваша цитата: «Что нужно для старта молодым талантливым людям, жаждущим сказать новое слово в искусстве? Прежде всего, необходимо пространство, где это слово будет услышано». Ваша школа, несомненно, такое пространство. Но… Не является ли она пространством искусственным, покинув которое, ученики столкнутся совсем с другой реальностью?

 

- Школа — это пространство для творчества, в котором оказываются молодые артисты из разных стран мира. Конечно, это пространство искусственно нами создано, которое живет в реальности всего один месяц. И в этот месяц участники школы очень многое успевают: пройти мастер-классы, научиться навыкам профессии, выпустить спектакль, сыграть роли… Наконец, подружиться. Это реальная жизнь школы, а после ее окончания каждый возвращается в свою реальную жизнь, которой жил прежде. Конечно, она другая, но это нормально.

 

 - И там, в этой реальности, помимо всего прочего, существует и такая штука, как Союз театральных деятелей. Вы — его председатель. И, по идее, сейчас я должен был бы спросить у вас о чем-то глобальном. Но, исходя из всего вышесказанного, мучает совсем другой — простой — вопрос: а есть ли он вообще, этот союз?

 

- Конечно, Союз театральных деятелей есть!

 

- Я говорю не об организации как таковой, не о юридическом лице, а, скорее, о единомыслии, сплоченности, которых не наблюдаю.

 

- Союз, повторюсь, есть. Но поскольку это союз творческих людей, то нельзя не учитывать тот факт, что каждый творческий человек — это индивидуальность, не похожая ни на кого другого. Мы, люди театра, безусловно, все очень разные, с разными взглядами, разными вкусами, пристрастиями… Однако, поверьте мне: когда надо, наш союз сплочен и проявляет полное единомыслие. Когда надо встать на защиту интересов театра, все выступают единым фронтом.

 

- Александр Александрович, как думаете: цензура возвращается? Не так давно, например, была ситуация, когда на театр ополчилась церковь. Конфликт налицо. Как выйти из него?

 

- Театр должен наконец перестать заниматься провокациями — я давно об этом говорю... Я много раз предупреждал, что цензура может возникнуть не по требованию власти, а само общество может потребовать возрождения цензуры. Церковь же — часть общества, и ее позиция не может быть проигнорирована. Так что единственный способ избежать усугубления этого конфликта — искать пути диалога.

 

- Все претензии этого общества — к репертуару. Кто, на ваш взгляд, должен определять репертуарную политику? Раньше, к примеру, в каждом театре был завлит.

 

- Довольно странный вопрос. Конечно, художественный руководитель, а кто же еще? Он, и только он единственный, несет ответственность за все, что происходит на сцене!

 

- Между тем недавно назначенный директор Театра на Таганке Ирина Апексимова сказала не так давно о том, что художественный руководитель — это, по сути, атавизм. Мол, куда важнее иметь грамотного директора, который сможет приглашать хороших режиссеров. Согласны?

 

 - Категорически не согласен. По сути это разрушение репертуарного театра. Грамотный менеджер нужен театру, кто спорит, но художественную линию театра, его стиль, направление определяет только художественный руководитель.

 

- Профессионалы от сцены не могут договориться между собой по многим вопросам. В том числе идеологическим. Вот итог: в последние несколько лет столичные театры достаточно четко разделились на «классические» и «современные». С одной стороны — Малый и МХАТ, с другой — «Практика» и «Гоголь-центр». Это раскол или нормальное явление?

 

- Театр всегда современен, хотя бы потому, что существует здесь и сейчас. Малый театр такой же современный театр, как и театр «Практика», просто они работают в разной эстетике. И это не раскол. Тот же Театр на Таганке в свое время работал тоже не так, как Малый или МХАТ имени Горького.

 

- Вспомним и вот что: уже долгое время как худруками, так и зрителями активно обсуждается вопрос, чем должен являться современный столичный театр. Он исключительно «храм искусства»? Или театр должен стать культурным центром, где были бы и кафе, и магазины, где проводились бы мастер-классы, лекции?

 

- Мне кажется, что абсолютно каждый театр должен определять свою художественную программу сам. А как может быть иначе! Кто-то, кто называет театр «храмом», считает, что он должен создавать спектакли и играть их для зрителей, и в этом и есть главное и, может быть, единственное предназначение театра. Кто-то строит культурные центры, и в этом тоже нет ничего плохого…

 

 - Скажите, как специалист: может ли столичный театр сам себя прокормить исключительно постановками? То есть можно ли полностью обойтись без господдержки?

 

- Нет, не может.

 

- То есть вот эта поза — мол, и господдержка нам не нужна, и коммерцией мы заниматься не будем — это…

 

- Это утопия! Без поддержки живут только те театры, у которых есть спонсоры.

 

- В какую сторону вообще движется театр? Можете обрисовать хотя бы примерные перспективы?

 

- В журнале «Театрал» я веду колонку. И в одной из последних я процитировал Александра Сергеевича Пушкина:

 

Хоть убей, следа не видно;

 

Сбились мы, что делать нам!

 

В поле бес нас водит, видно,

 

Да кружит по сторонам.

 

Я думаю, что в сегодняшней ситуации театр кружит по сторонам, потому что давно уже нет одного направления. Я написал в этой колонке: на одной стороне стоит «воплощенной укоризною либерал-идеалист», а на другой стороне — «патриот», бьющий себя в грудь и призывающий запретить все и вся. И единственная перспектива, которую я вижу, это выйти на общую дорогу.

 

 - Но пока этой общей дороги не видно. Значит, дело «пахнет» кризисом?

 

- Знаете… Кто-то искренне считает, что сегодня мы переживаем театральный ренессанс, кто-то убежден, что кризис. Но, по большому счету, совершенно неважно, кто из них прав...

 

- Терминология, правда, не важна. Куда важнее суть.

 

- Современный театр развивается, движется, меняется, обновляется, возвращается к традициям и расстается с ними — театр живет своей жизнью, независимо от того, как его оценивают.

Источник: http://vm.ru/news/2015/06/22/aleksandr-kalyagin-teatr-dolzhen-perestat-zanimatsya-provokatsiyami-289935.html