Газета.ru

 

21 июня началась неделя выпускных спектаклей в IV Международной летней театральной школе СТД, в которой принимают участие 85 молодых актеров из 30 стран мира.

 

Обычно ее художественный руководитель Александр Калягин дает молодым актерам мастер-класс. Но в нынешнем году мастер-класса не было. Слишком много сейчас забот у актера, председателя Союза театральных деятелей РФ, художественного руководителя театра Et Cetera. Александр Александрович заехал в пансионат под Звенигородом, где жили и занимались молодые актеры, только для недолгой встречи с ними.

 

Разговор GZT.RU с Александром Калягиным, состоявшийся после этой встречи, начался с вопроса, который волнует сейчас всю театральную общественность: о запланированном переводе бюджетных учреждений, в том числе театров, на систему госзаказа и, по желанию, на частичную самоокупаемость. Критики этого документа, который должен вступить в силу в январе 2011 года, опасаются, что новая схема финансирования либо обанкротит бюджетные учреждения, либо заставит их зарабатывать самим всеми возможными способами.

 

 - Александр Александрович, в мае состоялось расширенное совещание секретариата СТД России, на котором обсуждали закон, который переводит бюджетные организации, в том числе и театры, на коммерческие рельсы. На заседании было немало дельных предложений. Удалось ли сдвинуть ситуацию с мертвой точки?

 

- Нет, к сожалению, ничего не движется. Это долгий разговор. Скажу только, что нужно бороться, нужно еще раз собирать совещание. К сожалению, люди, от которых зависит то или иное решение и в конечном итоге и реформы не только в театральных областях, не ходят на наши совещания, хотя мы их приглашаем. Мы обращаемся к ним с просьбами: «Пожалуйста, если вы не можете найти для этого время, пусть придет ваш заместитель». Но они не приходят, это безнадежно. И лишний раз говорят о том, что сейчас только декларируется, что все будет в порядке, но на самом деле их головы повернуты в другую сторону.

 

- Если закон вступит в силу без поправок, это повлияет на работу театра Et Cetera, который вы возглавляете?

 

 - Конечно, повлияет. 83-й закон Федеральный закон № 83 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений» президент Дмитрий Медведев подписал 8 мая. Он вступает в силу с 1 января 2011 года, за исключением ряда статей, которые начинают действовать раньше или позже. По этому закону, государственные (муниципальные) учреждения— школы, больницы, библиотеки, театры, музеи и т.п.— будут разделены на бюджетные и казенные, первые из которых получат больше имущественной самостоятельности. Закон вызвал волну критики со стороны представителей бюджетных учреждений и их сторонников. Главное изменение, которое регламентирует закон,— госучреждения теперь будут финансироваться не сметно, а через субсидии, которые будут выделяться под госзаказ. Но ведь предприятие может и не получить госзаказ, а значит, остаться без денег и перед необходимостью зарабатывать самостоятельно.

 

- Как выживать театрам, если новый закон отправит их в «свободное плавание»?

 

- К сожалению, основная тенденция выглядит так: все больше и больше людей считает, что театр— это скорее услуга. А раз это услуга, то у нее должна быть коммерческая составляющая. В этом случае слова «эксперимент» или «нравственность» исчезнут, потому что театр должен выживать. И деваться от этого просто некуда.

 

 - Почему в нынешнем году вы не стали проводить мастер-класса со студентами в Летней театральной школе?

 

- Может быть, в следующем году выкрою недельку для занятий с ними. В нынешнем не получилось, потому что у нас (в театре Et Cetera, GZT.RU) все это время репетировал Роберт Стуруа. Мы должны были выпустить в конце мая— начале июня премьеру шекспировской «Бури», в которой я играю Просперо. Но мы не успели сделать спектакль: в конце мая мы сыграли его целиком, но без костюмов. Премьера отложена на осень.

 

- Кто предложил поставить именно «Бурю» – вы или Роберт Стуруа? Кто решил, что вы должны сыграть Просперо?

 

- «Бурю» выбрал Роберт, и он предложил мне сыграть Просперо. - Стуруа связывает сюжет «Бури» с современными проблемами и перенес ее действие в наши дни? Или ваш спектакль – историческая постановка?

 

- Ничего не могу вам сказать. Никогда не отвечаю на такие вопросы, пока нет спектакля. Никогда.

 

- Хорошо, но вы ведь не в первый раз работаете вместе со Стуруа. Скажите, что для вас в его спектаклях интереснее всего?

 

 - Роберт удивительно точно и глубоко анализирует текст пьесы и открывает в нем то, что до него не удавалось никому. Например, в пьесе «Венецианский купец», которую он поставил в Et Cetera, он нашел вот такую тему: человек вспоминает о своих корнях и о своем прошлом в тот момент, когда ему плохо. Если ему хорошо, он забывает обо всем, но когда его оскорбили, обидели, унизили, он сразу вспоминает о своих корнях. - Шейлок, которого вы сыграли, поступает так же?

 

- Да, и Роберт придумал замечательную мизансцену: Шейлок собирается идти в синагогу, он вынимает кипу и платок, который полагается накинуть на плечи. И тут Роберт мне говорит: «Вытащи кипу и платок и сделай такой жест, как будто поймал моль». Увидев этот жест, понимаешь: эти вещи так долго никто не трогал, что в них завелась моль. Актер тоже должен уметь работать с текстом. Сегодня говорил студентам, что только это умение может его спасти. Актера может спасти только умение работать с текстом.

 

- Режиссер ему не может помочь?

 

 - Режиссеров, которые умеют работать с текстом, можно пересчитать на пальцах одной руки: Лев Додин, Адольф Шапиро, Кама Гинкас, Роберт Стуруа, Сергей Женовач. Может быть, я еще кого-то пропустил. Но чаще всего спектакли ставят обыкновенные, средние режиссеры, которые могут придумать интересную концепцию, не связанную с текстом автора. Но никто из них не умеет вскрывать текста. Поэтому актер должен научиться работать с текстом так, чтобы режиссер ему не помешал, а помог. Научиться расшифровывать текст, отыскивая мотивировку поведения своего героя. Я глубоко убежден, что мало кто из режиссеров это сейчас умеет.

 

 - Интересно, вы послушный актер?

 

- Я всегда считал, что актеры должны безусловно подчиняться режиссеру. Не зря Георгий Александрович Товстоногов говорил, что в театре не может быть демократии.

 

- Разве Анатолий Эфрос, с которым вы не раз работали, был диктатором?

 

- Эфрос не был диктатором, но то, что я становился его рабом, это безусловно.

 

- Мне всегда интересно, как удается актерам сохранить талант? Почему одни исчерпывают его еще в юности и начинают повторяться, а другие— нет?

 

- Жизнь не повторяется, она неисчерпаема. И человек неисчерпаем, если он ищет в ней и в себе что-то новое. Другое дело, что у многих нет сил для труда, для поисков парадоксальных решений. Извините, мне пора возвращаться в Москву.

 

 - Можно еще вопрос напоследок? Вы не раз играли в пьесах и фильмах по Чехову. У вас есть любимая чеховская фраза?

 

- Такая хорошая погода! Не знаю, то ли выпить чаю, то ли повеситься.