Спектакль Московского Художественного академического театра СССР имени М. Горького «Так победим!» стал крупным явлением советской сценической Ленинианы. Роль Владимира Ильича Ленина в нем исполняет заслуженный артист РСФСР, лауреат Государственной премии СССР Александр Калягин. Талантливый артист сумел найти свои яркие, запоминающиеся средства сценического воплощения этой сложнейшей роли, создав образ большой силы и глубины.

Сегодня, по просьбе наших читателей, мы рассказываем о творчестве А. Калягина. Беседуют с артистом наш корреспондент подполковник Г. Иванов и нештатный корреспондент майор М. Болотин.

 — Расскажите, пожалуйста, Александр Александрович, об особенностях творческих задач, которые довелось вам решать в публицистической драме «Так победим!»

 — Честно говоря, предложение главного режиссера МХАТа Олега Ефремова сыграть роль Ленина было для меня абсолютно неожиданным. Мне казалось, что я внутренне не готов к ней. Многие актеры не скрывают того, что сыграть такую роль — их заветная мечта. Я же всю жизнь играл комедийные роли эксцентрического плана… Однако, начав работать над образом, понял: это то, чего так не хватало мне в творчестве. И, еще повял, насколько ответственна и сложна вставшая передо мной задача.

В основу пьесы, как известно, положен исторический факт: последнее, пятнадцатиминутное пребывание Владимира Ильича в своем кремлевском кабинете после продолжительной болезни. И здесь, в соответствии с замыслом автора М. Шатрова, память вождя воспроизводит наиболее яркие, драматические эпизоды его титанической деятельности после победы Октября, когда партия под руководством Ленина вела борьбу против голода, разрухи, белогвардейцев и интервентов, кулацких банд, опасных политических течений и группировок внутри партии. Деятельность вождя в тот период — процесс сознательного самопожертвования ради торжества пролетарского дела, счастья будущих поколений советских людей. Ильич не только гениально мыслил, но и гениально чувствовал. Боль страны, народа он воспринимал, как свою личную боль, и при этом сила его чувств соответствовала остроте и масштабам всенародных проблем. Вот это эмоциональное состояние Владимира Ильича я и хотел воссоздать на сцене.

Понятно, что каждое слово, жест, интонация, при этом должны быть выверенными, точными, линия поведения исторически достоверной. Задача творчески очень увлекательная, даже дерзкая. Ведь чувства нельзя изображать, их нужно переживать самому. В пьесе «Так победим!» в отличие от многих других произведений сценической Ленинианы трехчасовое действие ни на минуту не остается без прямого участия главного героя. Высокая художественная и психологическая интенсивность драмы требует от исполнителя глубокого актерского перевоплощения, полной нервной и физической самоотдачи. Неудивительно, что каждый раз перед выходом на сцену в роли Ленина я переживаю, наверное, то же, что человек, выходящий в открытый космос, — необычайно волнующее ожидание очень трудного и неизведанного.

В создании сценического образа Ленина меня вдохновляет его устремленность в будущее. «Мы нашли верную дорогу. Не сворачивать, — призывает вождь. — Так победим!..»

 — Как вы сами отнеслись к такому большому успеху? Как шли к нему!

 — Роль Ленина я сыграл в сорок лет. Это возраст профессиональной зрелости артиста. К сорока годам актер должен суметь выразить себя в искусстве или попять, что самовыражение уже не состоится. У меня немало любимых ролей. Например, Платонов из «Неоконченной пьесы для механического пианино», Аргон из «Тартюфа». Однако они не давали мне полной творческой удовлетворенности. От одного знакомого фронтовика я услышал, что после победы над врагом в очень важном и трудном бою он подумал: «Ну, теперь не страшно, если убьют!» Вот это сознание выполненного долга ощутил и я после исполнения роли Ленина: долга перед учителями, зрителями, искусством, перед памятью Владимира Ильича. Я испытал небывалый прилив творческих сил, вдохновения, хочется еще играть и играть.

Что же касается дороги, которой я шел в искусстве, то она не была легкой, кем-то проторенной. Рос не в актерском окружении, поэтому на профессиональную помощь в случае неудачи рассчитывать не приходилось. Начал с нуля, знаю, что такое безвестность, непопулярность. Но никогда у меня не возникало сомнений в правильности выбранного пути.

Увидев в детстве Чарли Чаплина, я был потрясен и покорен им. Попытался подражать ему, потом брал «заочные уроки» у Аркадия Райкина. Мальчишкой не знал большей радости, чем посмотреть спектакль. А дома, перед единственной зрительницей, своей тетушкой, разыгрывал его заново. С большим желанием занимался в студии художественного слова при Дворце пионеров. Тем не менее «учиться на артиста» стал не сразу. Вначале по настоянию. родственников окончил медучилище. И лишь потом, уже работая фельдшером на «скорой помощи», поступил в Театральное училище имени Щукина.

Для актера очень важно найти свой театр. Потому-то я играл в Театре на Таганке, Театре имени Ермоловой. И вот в течение одиннадцати лет — во МХАТе. Здесь мне удается наиболее полно воплощать свои творческие принципы, замыслы.

Бывает так, что после какой-то роли уже не можешь играть по-старому, понимая, что надо играть иначе, лучше. Значит, от нее начался для тебя новый, более высокий этап артистического совершенствования. Такими этапными были для меня роли Поприщина («Записки сумасшедшего»), Галилея («Жизнь Галилея») в театре и Платонова в кино. Чтобы создать образ, который стал бы для тебя самого точкой отсчета в творческой деятельности, требуется совпадение многих субъективных и объективных факторов. Из числа первых назову умение актера работать самостоятельно, неустанно шлифовать сценический образ. В числе вторых решающее значение имеет помощь талантливого, требовательного режиссера.

Мне очень повезло на режиссеров. Каждый, с кем довелось работать, многое дал для моего творческого роста. Виктор Титов, Анатолий Эфрос, Олег Ефремов и некоторые другие определили этапы моей актерской деятельности, сих помощью я и поднимался по ступенькам творческой лестницы к роли Ленина.

 — Чем вы руководствуетесь, принимая предложение сыграть ту или иную роль?

 — Сейчас много талантливых драматургов. Ими написаны замечательные пьесы, которые поднимают острые социальные проблемы (чего, кстати, не скажешь о кино- создается впечатление, будто оно несколько робеет перед актуальными общественными темами). Мне предлагают немало ролей. Я люблю разные жанры, новые для меня характеры, но стараюсь не повторяться в творческом плане. Не браться за роль, которая была бы мельче, шагом назад по сравнению с последней, этапной ролью.

 — Вам присуждена Государственная премия СССР. ..

 — Да, этой премии удостоен весь творческий коллектив фильма «Допрос», снятого киностудией «Азербайджан-фильм». Я сыграл там роль следователя. Этот герой полюбился мне тем, что в сложнейшей ситуация сумел проявить высокие партийные в человеческие качества.

 — Что вам дали в творческом отношении ваши недавние встречи с воинами Группы я советских войск в Германии?

 — Раньше мне доводилось лишь эпизодически выступать в воинских частях. Недавно же мы с заслуженными артистками РСФСР Любовью Стриженовой и Екатериной Васильевой гастролировали в группе войск в течение двух недель. Срок хоть и невелик, но достаточен для того, чтобы ощутить атмосферу воинских коллективов, понять особенности жизни и труда людей. И несущих службу на передовых рубежах социалистического содружества. За это время мое всегдашнее уважение к воинам переросло в чувство восхищения их мужеством, самоотверженностью. Если теперь мне представится возможность сыграть роль военного, я знаю, как это сделать. Мне понравилось, что во многих воинских коллективах заботятся о развитии театральной художественной самодеятельности. Это заслуживает всемерной поддержки. Пройдя через самодеятельный. коллектив, я высоко ценю ее, эту школу приобщения к искусству. Она многое дает участникам в развитии художественного вкуса, артистических задатков. К сожалению, сейчас во многих коллективах — имею в виду не воинские — основное внимание сосредоточивают на эстрадной самодеятельности, видимо, потому, что для организаторов она менее хлопотна. Но односторонний подход к самодеятельному творчеству масс, особенно молодежи, чреват сужением культурного кругозора, обеднением духовной жизни людей. Это нужно иметь в виду культпросветработникам, да и ее только им.

 — Какие ваши ближайшие творческие планы?

 — Совместно с режиссером Анатолием Эфросом работаю над спектаклем «Живой труп», в котором моя роль только рождается, и пока еще трудно судить, насколько удастся задуманное.

 

Красная звезда, 2.10.1982